Волчья сказка[СИ] - Юлия Куркан

Незаметно, среди повседневных забот и хлопот по хозяйству, наступила зима. Снег, серебристой рысьей шубкой укрывал поля, деревья, крыши сараев и домов. По утрам приходилось выходить и лопатой отбрасывать целые его пласты от ворот.

Ведьмы прижились в деревне. Конечно, кумушки не спешили к ним на вечера при светце — побаловаться наливочкой и поделиться сплетнями, но и камни с грязью в спину не летели. Так, ходили слушки да шепотки, но за помощью деревенские всегда бежали к Марике. Та привычно усмехалась своей презрительно-горькой ухмылкой, но помогала. Не из врожденного человеколюбия. Просто эта деревня была не лучше и не хуже любой другой. Тут они с Аликой хотя бы уже привыкли.

…Сына старосты хватились на следующее утро. Марике хватило легкого внушения, чтобы вся деревня думала, будто бы он сбежал вслед за странствующим рыцарем, грезя славой и приключениями. Староста побранился немного, да и пошел домой радостный, надеясь, что сын его еще прославит.

Людям всегда нужно надеяться. И кого-то ждать.

Это чувство пришло внезапно. В окно любопытно заглядывала большая, полная, розовато-желтая луна. Алика тренировалась взглядом подолгу удерживать в воздухе предметы. Марика сидела за столом, неспешно потягивая горький полынный отвар. Она ждала.

За окошком плакала метель, выплетая волчьими голосами печальную погребальную песню. За окошком танцевали снежинки.

И время вдруг остановилось.

Медленно падала на пол глиняная чашка с полынным отваром.

Медленно падала тарелка, не удержанная Аликой.

Медленно падали капли крови. Где-то очень далеко.

Свист отточенной стали нестерпимо резал уши.

И еще нестерпимее был тот липкий, чмокающий звук, когда сталь пронзила сердце.

«Я вернусь» — лишь отголосок его голоса.

Стекленеют глаза, цвета осеннего неба.

Плачет волчьими голосами, навзрыд плачет вьюга…

А потом все кончилось.

И вдруг некого стало ждать. И некому стало возвращаться.

Алика охнула, болезненно прижимая ладошку к сердцу:

— Мама, что это?

— Это зима, дочка. Это зима…

…Никто не умеет любить так, как волки. Они находят свою самку раз и навсегда. А потом готовы отвоевывать её хоть у Подземья, хоть у Поднебесья. Их любовь — не собачье брехливое тявканье, их любовь — мрачное, безмолвное чувство, связывающее крепче стальных цепей.

Следующие две седмицы Марика сделалась молчалива и нетороплива. Она словно бы прислушивалась к чему-то, что было слышно только ей.

А потом, ночью, когда вьюга с криками бросалась в окно, и где-то, казалось, совсем рядом, выли на луну волки, ведьма кивнула сама себе, и встала.

— Пора, дочка.

— Ты вернешься, мама? — голос Алики дрогнул.

— Чему я тебя учила? Ведьмы не плачут.

— Ты вернешься? — настойчиво требует дочь.

— Я вернусь, — тепло улыбается Марика. — Надо только уметь ждать. Мы всегда возвращаемся… — она накинула на плечи пуховую шаль, и вышла вон. Алике на мгновение показалось, будто бы к многоголосому вою метели прибавился еще один голос…

— Мама, они же встретились, да? — серьезно спрашивает маленькая девочка с большими черными глазами и непослушными растрепанными волосами.

— Да, дочка, они встретились, — с легкой печальной улыбкой сказала молодая женщина с удивительными серебристыми волосами.

— И вернулись? — не унималась девочка. Маленькая, в длинной ночной рубашке, она с ногами залезла на лавку и заворожено смотрела на танец бурана за окном.

— Вернулись. Они всегда возвращаются. Всем нам надо кого-то ждать и куда-то возвращаться… — девочка подошла к матери и серьезно, совсем по взрослому её обняла. А потом молча полезла в люльку, и уже через несколько мгновений засопела, слегка зарумянившись. Алика почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

«Ведьмы никогда не плачут». Ведьма встряхнулась, и нежно посмотрела на колыбельку, в которой, свернувшись, спал маленький черный волчонок…

… А за окном выла на разные голоса вьюга, стучалась в окна и двери, словно умоляя впустить, погреться, растаять…

И совершенно никто не видел, как чуть ниже плачущих снегом туч неслась в бешеном беге волчья стая. Двое волков слегка отстали, но, не выбившись из сил, а, словно бы всматриваясь куда-то вниз. Черная волчица с большими черными же глазами, и серебристый волк с глазами цвета осеннего неба.

Потому что они всегда возвращаются…